На прошлой неделе в Санкт-Петербурге был убит журналист, но никто не призвал к немедленному и полному расследованию. Никто не высказал предположений, что его могли убить из-за его работы. В стране частых случаев всевозможных видов насилия, это особый вид преступления, убийство, которое обычно не называется своим именем.

Существует тонкое искусство чтения некрологов, поскольку любой, кто пережил эпидемию СПИДа на Западе и обращал внимание на тогдашние некрологи, понимает, о чем идет речь. Еще в конце 1980-х и 1990-х годов если американская газета сообщала, что молодой человек умер и не называла причину смерти (или приписывала смерть «дыхательной недостаточности»), было бы  нормально предположить, что человек умер от СПИДа. Если в некрологе также упоминался  оставшийся безутешный «близкий друг» то это, видимо, обеспечивало подтверждение той же самой мысли.

В современной России эквивалентом является некролог, который говорит, что человек был найден убитым в своей квартире, и не было никаких признаков насильственного проникновения в дом. Когда это случается с хорошо известной личностью, это вызывает обычно многочисленные письменные воспоминания. Причем пишущие ссылаются не на убийство, а только упоминают слова «трагическая гибель»,  как будто там не было преступника, а у умершего была такая специфичная личная черта, которая и вызвала его гибель. Здесь подразумевается, что умерший был гей и, очевидно, умер на руках кого-то, кого он привел домой.

Никто не может сказать, как часто это происходит, но повторяется вполне достаточно, чтобы получить узнаваемую картину. Многие, если не большинство ЛГБТ людей в России знали, кто погиб подобным образом. Когда Александр Смирнов, чиновник правительства Москвы, решил дать интервью журналу три года назад, он говорил об этом тоже. «Два года назад умер один человек, которого я знал», сказал г-н Смирнов. «Его зарезали в собственной квартире в голом виде. Он был геем. Вы знаете, как это обычно происходит? Геи часто встречаются друг с другом в Интернете. Есть целые банды, которые приходят  домой к мужчинам-геям, чтобы после секса убить их и ограбить квартиру. Семьи, конечно, стараются скрывать эти истории».

Одна женщина, бывшая другом господина Смирнова, умоляла его быть осторожным и не приглашать домой тех людей, с кем он познакомился в Интернете. Но что бы тогда он смог поделать? Он был скрытым гомосексуалистом, который боялся идти на немногие существующие общественные встречи геев, чтобы люди не узнали о его склонностях. Он боялся даже выходить на городские улицы в открытую, чтобы встретиться лично с тем, с кем он познакомился в Интернете. Так и произошло с г-ном Смирновым. Человек, которого он встретил онлайн, пришел к нему в квартиру с кем-то еще, и они попытались убить его.

«Я истекал кровью, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание», рассказывал он. «Я просил, чтобы мне оставили жизнь. Вы не можете себе представить, как позор я переживал. Они вломились в мой дом и чуть не убили меня. Они взяли все, что у меня было, в том числе даже мой телефон. Эти люди совершили преступление. А весь позор лежит на мне. Меня трясло в лихорадке, но я не мог вызвать скорую, потому что мне пришлось бы объяснить, что случилось».

«И, конечно, я не мог ничего сказать, на работе», продолжил он. «Я попросил моих друзей позвонить моему начальству и сказать, что я подвергся нападению на автобусной остановке. Я не пошел в полицию. Было бы легко найти нападавших на меня, но у меня не было сил, чтобы разговаривать с людьми в военной форме. Теперь я виню себя за слабость, потому что эти двое могут продолжить свое страшное занятие и попытаются убить кого-то еще».

Вскоре после того, как его история получила огласку, г-н Смирнов покинул страну. В настоящее время он живет в Нью-Йорке, и подал ходатайство о предоставлении убежища в Соединенных Штатах.

Когда человек бывает найден зарезанным в своей квартире без признаков насильственного проникновения,  обычно ставится двойное клеймо, потому что жертва, как предполагается, был гей, и считается, что он был убит кем-то, кого он привел домой для анонимного или случайного секса. Любая огласка дальше будет позорить его семью. В редчайших случаях производилось расследование. Десять лет назад Илья Зимин, известный телевизионный журналист, был найден мертвым в своей московской квартире. Несколько дней спустя, таблоид «Комсомольская правда» опубликовала статью под названием «Слухи о нетрадиционной ориентации преследовали Зимина со студенческой скамьи».

Так что, когда в Санкт-Петербурге был убит журналист на прошлой неделе, его друзья писали следующее: «Не может быть много версий того, что произошло, но я не буду заниматься их расследованием», или «Есть детали, но я не буду вникать в них». Люди писали подобные тактичные фразы после смерти известных актеров Вячеслава Титова (найден задушенным в своей квартире в Москве в декабре 2011 года) и Алексея Девотченко (найден в луже собственной крови у себя дома в Москве в ноябре 2014 года).

Антигеевская кампания Кремля одновременно толкает людей уходить глубоко в подполье и с другой стороны сообщает публике идею, что гомофобное насилие будет оставаться безнаказанным. Однако то, что ни один из пишущих авторов не выступил в ответ на любой из этих смертельных случаев, гарантирует, что позорные убийства продолжатся.

+1

0