Чикаго в 1850 был грязным приграничным городом, в котором едва насчитывалось 30 000 человек. В течение двух декад население стало в десять раз больше. В течение следующих двадцати лет — это число утроилось. К 1910 году в Чикаго, свинобойне мира, штаб-квартире «Монтгомери Вард», нервного центра национальной железной дороги, было более двух миллионов жителей.

«Вы видите эти числа, и они просто выглядят как неправильные», – сказал Дэвид Шляйхер, профессор права из Йеля, который пишет о городском развитии и использовании земли. Чикаго вошёл в 20 век как самый быстрорастущий город Америки. Это была классическая метрополия-магнит, привлекающая тех, кто искал работу или повышения.

Но в то время как другие города в течение истории играли эту роль, давая возможность людям легким на подъём, быстро разбогатеть, миграционные потоки, которые питали Чикаго, на сегодня иссякли. Мобильность при передвижении между штатами по всей стране замедлилась в последние 30 лет. Но особенно специфично и тревожно то, что миграция сконцентрирована только в тех местах, которые дают больше всего возможностей.

Как считает Шляйхер, бум локальной экономики больше не создаёт развивающиеся города в Америке.

В малом масштабе есть исключения. Некоторые из быстро развивающихся мест в этом десятилетия были в Северной Дакоте, благодаря нефтяному буму. И справедливо для последних двух поколений, что несколько некогда скромных городов выросли до огромных метрополий в Солнечном поясе. Но людей туда больше привлекает дешёвое жильё, а не высокие зарплаты.

Места, которые увеличиваются в размере, не развиваются экономически до регионов с наибольшим процветанием и наибольшей продуктивностью. В теории стоит ожидать, что метрополии типа Области залива, Бостона и Нью-Йорка будут быстро расширяться по мере того как люди переезжают из регионов с высоким уровнем безработицы и скромными зарплатами туда, где зарплаты высокие и рынки труда достойные.

То, что мы не видим подобной тенденции, свидетельствует о том, что чего-то фундаментально не хватает. Магниты не работают.

Метрополии, которые предлагали самую высокую зарплату в 2000 голы, росли с тех пор с наименьшей скоростью, в то время как люди перелетали в метрополии с меньшими окладами типа Лас-Вегаса, Финикса и Шарлотта, штат Северная Каролина. Похожим образом метрополии с самым высоким доходом на душу населения едва ли увеличивают число работников по сравнению с менее продуктивными областями.

Некоторые люди не переезжают в богатые регионы, потому что они застряли в проблемных местах. Они не могут продать свои дома или получают льготы от государства и не хотят их терять. Но самая большая проблема в том, что переезд в процветающие места заблокирован нехваткой и стоимостью жилья там. И это было намеренным решением этих богатых регионов в отличие от возведения большего числа домов, создания больше мест для большего числа людей.

Сравните это с большинством американской истории. Экономический рост страны долго «шёл рука об руку с великим переселением народа», пишут экономисты Кайл Херкенхофф, Ли Оханян и Эдвард Прескотт в недавнем исследовании о том, что порождает похожие потоки населения сегодня.

Рабочие двигались на север во время Великой миграции и на запад во время Пыльного котла. Золотая лихорадка сделала Сан-Франциско процветающим после 1850-х. Подъём автопромышленности помог втрое увеличить размер Детройта с 1910 да 1930. Другие северные города типа Кливленда похожим образом развивались, став производственными узлами.

Лос-Анджелес вырос до города размером в более чем миллион человек в 1920-х когда киностудии, нефтяные скважины и авиапроизводство обещали большие возможности. Сиэтл расцвёл после Второй Мировой войны, вместе с «Боингом». Население Хьюстона взлетело, когда он стал центром энергетической экономики страны.

Нереально думать, что Нью-Йорк или Сан-Франциско могли бы расти сегодня с таким же размахом. Региону намного сложнее удвоить свой размер, если там уже живут 10 миллионов человек. И США сегодня более урбанизированная страна чем они были сто лет назад, что значит, что всё меньше сельских жителей стекается в города.

Но эти производительные места не растут так быстро, как должны по мнению экономистов, и как бы они росли если бы они не сталкивались с таким большим числом препятствий для развития. С 1970-х ограничения на использование земли усилились в крупных метрополиях континентальной части, более затруднив строительство, скажем, в Сан-Хосе, штат Калифорния, чем в Финиксе. Да и политика развития тоже стала жёсткой. В пригородах Бостона, Области залива, Бруклине и Вашингтоне люди, которые уже живут там, мешают строительству нового жилья для людей, у которых его нет.

В результате цены на жильё в самых процветающих местах взлетели, сделав его недоступным для низкооплачиваемых рабочих и сводя на нет гонку за высокими зарплатами. В то же самое время исследование показывает, что опытные мигранты сосредоточились в этих областях, а рабочие с низкой квалификацией вероятнее всего едут в другие места. Доля Калифорнии в населении страны реально перестала расти, несмотря на факт, что штат является парником для технических инноваций.

Если бы не было всех этих ограничений на строительство жилья в наиболее продуктивных областях – если бы рабочие могли более свободно перемещаться туда – Херкенхофф и его соавторы вместе с экономистами Энрико Моретти и Чан-тай Хси оценили, что валовой национальный продукт был бы значительно выше. По их оценкам, в Области залива и центральной части Нью-Йорка сегодня не хватает миллиона рабочих.

Рост населения, который происходит в этих метрополиях почти полностью подпитывается иммиграцией, как указывает Райан Авент в статье «Закрытый город», где он приводит похожий аргумент, как и Шляйхер. Если мы рассматриваем только внутренние перемещения, примерно на 900 000 тысяч людей больше уехало из Нью-Йорка с 2010 года. В абсолютном исчислении около 47 000 человек покинули Сан-Хосе и Вашингтон, округ Колумбия, в то время как Бостон потерял 36 000.

Если эти места останутся магнитами для иммигрантов, высокая стоимость жилья выдавит нынешних жителей в дополнение к преграде большему числу потенциальных новых резидентов. Это должно беспокоить всех, предупредил в прошлом году Белый дом под руководством Обамы, когда большая нехватка жилья в некоторых местах усилила неравенство доходов по всей стране и снижает производительность в стране.

Можно посмотреть на это с другой стороны: если эти высокопроизводительные метрополии могли бы строить больше жилья, Шляйхер считает, что это намного бы улучшило перспективы американских рабочих и поддержало бы национальную экономику сильнее, чем снижение корпоративных налогов, содержащееся в налоговом законопроекте, которое прошло в Сенате на прошлой неделе.

«Но этого и близко нет, – написал Шляйхер в электронном письме. – Политика, которая направлена на снижение барьеров к выбору места жительства, превзошла бы весь законопроект налоговых реформ».

По большей мере федеральное правительство не имеет силы создать такой закон. Но сами города и пригороды могут.

+1

0