Когда прохожие встречают Роберта Боброцкого, что происходит часто, первый вопрос почти всегда звучит как «Какой у тебя рост?» Недавно он начал отвечать с типичным подростковым сарказмом.

«Пять футов одиннадцать дюймов», – может сказать он, придумав число с разницей почти в два фута.

Простим ему. Хотя его голос гремит как глыбы, катящиеся с горы, а каждая из его ладоней размером с «Айпед», и он сегодня может глазеть сверху на верхушки голов любого игрока «Эн Би Эй», Боброцкий, которому 17 лет, всё ещё остро шутит и крутит глазами как выпускник средней школы. Потому что он им и является.

Ему нравятся фильмы ужасов, фантастические рассказы, олдскульная музыка и «Эн Би Эй 2К». Он спит везде где можно и когда можно. Он сам научился играть на пианино по роликам с «Ютуба». Ему задали презентацию о короле Артуре и рыцарях Круглого стола на курсе английского. Ему помогло то, как он шутит, что он смотрел фильмы про Индиану Джонса.

И затем он выходит на баскетбольное поле, где он может отбить трёхочковые броски прямо из-за линии. Ему не надо быть рядом с мячом, чтобы стать устрашающим фактором. Всё, что ему надо, это вцепиться в кольцо обеими руками, твёрдо стоя на ногах.

Это жизнь на высоте 7 футов и 7 дюймов. Если бы Боброцкий завтра пришёл в «Эн Би Эй», он присоединился бы к своему румынскому земляку Джордже Мурешану и современнику Мурешана Мануте Болу, которой тоже играл с ростом 7-7, как самый высокий игрок лиги. Но в отличие от грузного Мурешана и ставящего блоки Бола Боброцкий моделирует свою пока далёкую от реальности игру в стиле форварда «Никс» Кристапса Порзингиса, который с семью футами и тремя дюймами переопределил то, как игрок такого роста может справиться с проворностью и лёгкостью современной игры.

Боброцкий также познаёт что то, чему не может научить ни один тренер – рост – не гарантирует ему будущее в профессиональном баскетболе. У него в юном возрасте образовался сколиоз, из-за которого у него проблемы в нижней части спины, и, хотя он и перестал расти, его бёдра смещены влево на несколько дюймов. А потом ещё и его вес.

Питаться достаточно чтобы обеспечивать топливом свою восьмифутовую фигуру и наращивать мускулы, необходимые для продолжения карьеры, стало повседневным занятием. Это одна из причин почему он покинул Европу чтобы приехать сюда в институт Спайра, заведение на 750 000 квадратных футов из 170 акров в удалённом винодельческом краю Огайо. Рядом с баскетбольным залом, пол которого сделан из досок, снятых с арены «Куикен лоанс» (где играют «Кливленд кавальерс» из «Эн Би Эй»), и кафе со здоровой пищей, институт Спайра также стоит недалеко от «Кливленд клиник», которая назначила диетолога для помощи Боброцкому с питанием.

Цель стоит заставить его вес, 195 фунтов, увеличиваться на фунт каждый месяц. Чтобы этого добиться, необходимо потреблять рацион в 4 500 калорий в день. Боброцкий ест медленно, и иногда ему неудобно. В его школе рядом с академией «Гранд ривер», пластиковые стулья в кафе обычно нормальной высоты, что значит, что его ноги складываются под его сиденьем, а лодыжки лежат на полу. Когда он ел мисо-суп на этой неделе, чашку пришлось подносить прямо к губам. Переносить жидкость ложкой на такую высоту было бы долгим и тряским путешествием.

Боброцкий говорит, что в тот день, когда он встретил Порзингиса, будучи в баскетбольной академии Севильи в Испании, он впервые за долгое время стоял с кем-то на одном уровне глаз, кроме своего отца. Порзингис был тогда ростом в семь футов и один дюйм. Боброцкому было 14.

Боброцкий всегда был высоким, даже когда был маленьким. Он прошёл отметку в шесть футов ещё до девятого дня рождения. Он забросил мяч рукой, согнутой над кольцом, в 12. Его отец, Жигмонд, ростом семь футов один дюйм, а его мать, Брунхильда, бывшая волейболистка, шесть футов один дюйм. Тем не менее, рост их мальчика вызывает тревогу. В «Кливленд клиник» врачи определили синдром Марфана, генетическое заболевание соединительной ткани, которое может привести к смертельным проблемам с сердцем. Другие анализы, проведённые в течение лет, исключили другие, потенциально проблемные заболевания.

«Мы сделали все возможные анализы за несколько лет, чтобы убедиться, что всё в порядке, – написал отец в электронном письме. – Мы делали их везде, каждый год, включая Рим, Севилью, Вашингтон, Виторию, Будапешт. Всё было превосходно».

В родном городе Боброцкого, Араде, на западе Румынии, его знали в основном из-за его отца, который профессионально играл за румынские клубы «Эльба Тимисоара» и «Вест Петром Арад», и даже с Мурешаном в румынской национальной сборной, собравшей возможно самую высокую команду на то время. Но она начал привлекать внимание, когда в средних классах школы перегнал отца по росту.

Он поехал в Италию чтобы играть за любительский клуб «А. С. Аззурра», но на год отказался от баскетбола, чтобы заняться своим телом, которому было трудно поддерживать его длинные конечности. Примерно в это время Боб Боссман, директор баскетбольной программы в институте Спайра, нашёл в «Ютубе» видео Боброцкого, круто забивавшего трёхочковые и дающего передачи.

«Я увидел, что у него есть потенциал, – сказал Боссман. – Не часто удаётся поработать с таким парнем как этот».

Боссман связался с Боброцким в «Фейсбуке». Разговор завязался: Боссман рассказал ему о заведении, о шансе поиграть в команде с лучшими рекрутами страны, посещать небольшой интернат неподалёку, тренироваться на олимпийской площадке. Когда Боброцкий и его семья посетили городок в 2016 году, он собрал сумку и не стал возвращаться в Италию.

Сначала он жил в общежитии «Гранд ривер», подготовительной академии с 80 студентами, которой 187 лет. Сотрудники школы принесли в его комнату восьмифутовую кровать и специальные столы в его классы. Потом он переехал в дом со своими товарищами по баскетбольной команде в Спайре. Кровать не проходила в дверь, сказал он, поэтому он поставил два чемодана в ногах своей двуспальной кровати и положил на них подушку, чтобы было куда положить ноги.

«Приходится привыкать», – говорит он о своём росте, значительно занижая проблемы, с которыми приходится сталкиваться. Двери постоянно слишком низкие. Брюки приходится шить на заказ. Рубашки размера XXXXXL.

Его команда однажды взяла его с собой в Хартфорд на игру, но забыла зарезервировать ему место у выхода.

«Больше никаких полётов, тренер», – сказал Боброцкий Боссману, когда он приземлился. В автобусе по пути назад в Огайо он сидел в последнем ряду, вытянув ноги в проход.

«Да, Роб! Тридцатки! Поехали!»

Голос Брендона Штрауссера, сильного и бодрого тренера в Спайре, эхом разносился по пещерообразному тренировочному залу. Боброцкий лежит на скамейке с тридцатифунтовыми гирями с обеих сторон, готовый к первому подходу в десять жимов.

Штрауссер и Джон Уоллес, директор по спортивной работе Спайра, разработали план тренировок для Боброцкого, который раньше никто выполнял. Говорят, что никто никогда не делал ничего подобного. Кроме того, чьё тело сравнится с его телом?

Рост Порзингиса в 17 лет был 6-9. Мурешан не достиг своего игрового роста пока ему не исполнилось 20. Боброцкий даже обошёл на пару дюймов бывшего центрового «Эн Би Эй» Шона Бредли, который был ростом 7-5 в старших классах.

Его опыт, движение к зрелости через жёсткий и смущающий путь, реально исключительный. Ему было не спрятаться в конце коридоров своей школы, как бы он ни пытался. На уроках алгебры учитель Мэттью Павлович просил учеников разбиться по парам при работе над заданиями – очередная сложность для Бобровского, чей приподнятый стол был слегка выше остальных. Он двигал его по классу с громким скрежетом.

Его отец часто говорил ему, что его рост может быть как даром, так и проклятием. Решать было ему. Но когда его спрашивали, хочет ли он вырасти ещё, Бобровский качал головой: «Я всё, – говорил он. – Я думаю, что достаточно вырос».

Когда Боброцкий прибыл в Огайо, его гибкость была, как говорил Штрауссер, «сырая». Низ его спины болел. Казалось, что он ходил с трудом. Он адекватно двигался на поле, но только на короткие дистанции. «Он не тормозит, – сказал Боссман. – Вопрос в том сколько раз он может пробежать туда и обратно в течение игры или нескольких минут».

Поэтому пока партнёры по команде приседали и делали записи на доске над входом, Боброцкий лежал на газоне, вытягивал руки, сгибал ноги в коленях и сгибал торс, тщательно проводя сорокаминутные растяжки. Его программа по весовой нагрузке в основном на сопротивление тела с использованием лент и ремней, но, когда он наконец подошёл к скамье с 30-футовыми гирями, Штрауссер был доволен.

Он держал перед собой таблицу с почти 50 различными упражнениями, разработанными для Боброцкого.

«Буквально любое движение в каждой категории, о котором мы только можем подумать, есть здесь, – сказал Штрауссе. – Потому что ему это надо».

Огромным событием стал недавний бросок Боброцкого согнутой рукой над кольцом после недолгих тренировок. Это похоже на торжественную встречу восхода солнца. Но это был знак, что его уверенность в себе растёт.

«Я имею в виду, что мне нравится, когда я делаю это, но я также считаю, что я всё ещё недостаточно силён, чтобы распихивать парней вокруг кольца, чтобы закинуть мяч сверху, – сказал он. – Это главная часть дела. Но когда я начну набирать больше веса, это будет происходить чаще».

На недавней тренировке Боброцкий бродил у боковой линии, крутя баскетбольный мяч на пальце и пропуская его между своими ногами-шестами. Его перевели в разряд наблюдателей в то время как его партнёры по команде гоняли по полю, бегая от одного кольца к другому группами из трёх человек.

Он играл 12 минут на встрече в выходные, объяснил тренер Дэйв Бриски, и ему нужно время на восстановление. «Я надеюсь, что к следующему году он сможет играть несколько главных минут, – сказал Бриски. – Если мы добьёмся 10, 15 минут игры с его участием в следующем году, я думаю, это много».

Прежде чем Боброцкий сможет думать о том, чтобы стать новым Порзингисом или даже о стипендии в колледже «Дивижн I», ему нужно время чтобы приспособиться к скорости американской игры. Боссман и другие признают, что его время на поле продуктивное, но ограниченное.

«Он так хорошо подготовлен для своего роста, – сказал партнёр по команде Джулиан Дэнси. – Я никогда не видел парня, который может бить трёшки как он, особенно с колледжа».

После одного ужина на этой неделе – куриная грудка в сухарях, тетраззини из индейки, стручковая фасоль и две порции рисового пудинга – Боброцкий поехал на автобусе со своими партнёрами по команде к дому, в котором они вместе живут неподалёку от институтского городка, потом сел на свою кровать. Под постерами с Порзингисом и Дирком Новицки, его лицо засветилось, когда он услышал новость, что Порзингиса включили в команду звёзд «Эн Би Эй».

Он слишком стеснялся, как он признался, сказать что-либо, когда они встретились в первый раз. Но теперь, говорит он, он использовал бы второй шанс.

Что бы он спросил? Он задумался.

«Я бы спросил его какой совет он бы мне дал, – наконец сказал Боброцкий. – О чём угодно. Жизнь, баскетбол, всё».

Его голос замер. Он кивнул, сказал «да», и снова стал складывать одежду на следующий день.

0

0