Пятничным вечером в электричке

Вы знакомы с чувством, которое охватывает вас в пятницу, когда работе конец? У меня было такое же, когда я сел в электричку линии «Метро норс», направляясь домой после долгой недели.

Я выбрал среднее место в ряду из трёх кресел. Прямо перед тем как поезд тронулся, человек сел  рядом со мной и недобро посмотрел на меня.

«Знаете, – сказал он, – не стоит сидеть на среднем месте».

Намёк был на то, что мне стоило сесть у окна, чтобы дать больше места  другим.

Замечание разозлило меня и я собрался ответить на его грубость, но была пятница. И мне пришлось признать, что в его словах был смысл. Так что я пересел к окну и подал ему руку, извинившись.

Он нахмурился, пожимая мою руку.

После 45 минут чтения под музыку я прибыл на мою станцию. Когда я поднялся на выход, человек, который упрекнул меня, подал мне свою руку.

«Извините, – сказал он. – Я был не прав. Вы не сделали ничего такого».

В театр на «Суровое испытание»

Это было в  понедельник вечером  в июне 1953.  Я был в театре Мартина Бека, сегодня Эла Хиршфельда, где с трудом шло «Суровое испытание» Артура Миллера.

Пьеса, по всей видимости, была о салемских ведьмах, но я подозревал что она была ещё и о другой охоте на ведьм, шедшей в то время на людей, обвиняемых в написании неверных сценариев, подписке на неверные издания, маршах не в неверных парадах, присутствии на неверных предвыборных собраниях или поддержке неверных дел.

После пьесы я ждал Артура Кеннеди, который играл осуждаемого Джона Проктора. Он одарил меня автографом и затем спросил не студент ли я?

Я сказал, что студент.

«Я думаю, ты всё понял», – сказал он.

Мокрый зонтик

Дождливым днём я зашла в метро. У меня была сумочка, рюкзак и мокрый зонтик.

Я села и положила мой зонтик на пол, где с него не капал бы вода на меня или на соседнее  сиденье. Потом я поставила свои вещи себе на колени, где они остались бы чистыми и сухими и не мешали бы никому в проходе.

Женщина, сидевшая напротив, вопросительно посмотрела на меня.

«Это ваш зонт?» – спросила она.

«Да», – сказала я.

«И вы положили его на пол?»

Я посмотрела на свои сумки, расположенные компактно, чтобы не выходить за пределы моих ног, молниями ко мне, чтобы карманники не добрались до моих ценных вещей.

Я глянула на других пассажиров в поиске альтернативных стратегий хранения зонта.

Я отточила мой этикет поездок в метро до совершенства. Я никогда не задумывалась о комфорте вещи, чьё единственное предназначение заключается в приёме на себя дождя и грязи для мой защиты.

Куда мне надо было убрать зонт? Прошло более трёх лет, а я так и не нашла вариант.

Нет в наличии

Однажды я шёл по Пятой авеню в свой офис и остановился поболтать с уличным продавцом книг.

Я спросил нет ли него экземпляра «Одинокой голубки» Моя дочь тогда готовилась к защите докторской по классической литературе в Бостонском университете.  В книге упоминается эмблема животноводческой компании, написанная на латыни, и я подумал, что было бы хорошей идеей купить ей эту книгу в подарок.

«Нет, – отрезал он. – Нет у меня».

Несколько месяцев спустя я шёл мимо того же продавца. Его ассортимент по всей видимости расширился. Я снова спросил есть ли у него экземпляр «Одинокой голубки»,

«Нет! – заорал он – У меня нет «Одинокой голубки» и у меня никогда не будет «Одинокой голубки».

Рождённая в 53-м

Я стояла в жидкой очереди из жителей верхней части Вестсайда к автобудке, продававшей проездные для метро на Бродвее между 85-й и 86-й улицами. У нас в руках были документы, подтверждающие, что мы пожилые или скоро ими станем, а потому имеем право на льготные проездные за полцены.

Кто-то из нас поседел, другие тоже поседели, но они делали всё что можно, чтобы скрыть седину. Несколько человек  опирались на трости, другие, в спортивной одежде, делали растяжки и говорили по мобильникам.

На первый взгляд это была разнородная группа, пока мы не узнали, что все мы родились с разницей в месяц в 1953 году.

Когда подошла моя очередь, человек за прилавком взял камеру, чтобы сделать мою фотографию, которая будет на проездном.

«Если эта толпа не отойдёт, они все будут на вашем снимке, – сказал он. – Решайте сами».

Я повернулась, чтобы отогнать людей позади меня. Но потом я подумала, что мы все были детьми в одно и то же время.

Нам всем было 7 лет, когда четверо афроамериканских студентов сидели в закусочной в «Вулворте» в Гринсборо, штат Северная Каролина, в феврале 1960. Нам всем было 10, когда мы сидели перед телевизором, а родители плакали после покушения на президента Джона Кеннеди в ноябре 1963. Нам было почти 16, когда первый человек ступил  наЛуну в июле 1969.

Я пожала плечами.

«Да пусть они будут на фотке, – сказала я. – Мы старые друзья».

+1

0