Ваучер я получал в сельском Доме культуры, заплатив за него 25 рублей при номинале 10 000. Дальше ящик каждые пять минут рассказывал, что надо его инвестировать и инвестиционные фонды ими будут управлять. Подсказать было некому, к Газпрому и местным энергетическим сетям отношение было как к службе газа и Коммунэнерго, продавать скупщикам на рынке, бравшим одновременно золото и валюту было не комильфо, инвестиции же они долгосрочную прибыль дадут. В каждом магазине по углам сидели тёти-моти, даже с компьютерами, это в начале-то 90-х. Они принимали ваучеры в обмен на акции хер пойми чего, холдинг-центр, банковский альянс, причём в одном углу выдавали сразу несколько видов. Это сейчас ясно, что сидели просто комиссионщики, менявшие ваучеры на бумажки без водяных знаков, правда, с номерами. Мне выдали зелёную бумажку "Нефть-Алмаз-Инвеста", и Буратино пошёл ждать деревца с монетами. Что за фонд, где офис, кто реестродержатель, когда собрание акционеров, куда будут падать дивиденды, где брать выписку и как продать акции когда придётся, ничего не сказали, интернета не было, даже телефон не дали. Вот инвестировался. Где-то через три года стали говорить, что фонды развалились, а в моём сменилось руководство и я ходил голосовать в театр за новое правление. В театр никого не пускали, урны находились на площади перед театром. Затем эти акции кто-то скупал, но цена была смешная и не говорили зачем это делают, но раз скупали, значит, выгодно было. Так и лежит мой первый и последний опыт игры на фондовом рынке.
В начале нулевых в здании Междунатродного баннковского института на Невском была какая-то биржа. В окошках сидели скупщики акций и валюты, а в середине зала за компьютерами сидела толпа трейдеров-любителей, работавших на себя. Эти люди закончили курсы Форекс-клуба, которые гарантировали трудоустройство, но по окончании звёздам фондового рынка сказали, что принцип работы един, а смысла работы на дядю никакого, тот же стол с компьютером, а прибыль вся твоя. Я часто бывал в этом зале и через несколько лет, когда однорукие бандиты стояли и в Гостином дворе, и в огромном игровом зале в Купчино, я вспомнил этих людей. Они были точь-в-точь как геймеры ща слот-машинами, только вместо картинок с фруктами у них перед глазами были графики, котировки, аналитика.
В последний раз близко к фондовому рынку я оказался в 2010 году. Я был сбоку от баррикад, помогал компаниям продавать акции, а страждущим инвестировать свои кровные. Роль была скромная, проверять, что покупка/продажа ведётся от лица конкретного инвестора и в случае чего доказать, что покупка сделана по его решению, а не злобными вредителями, истратившими его деньги на провальные акции. Инвесторы были теми же посетителями биржи и по сути игроманами. Акций можно было купить хоть на сто рублей, заплатив комиссию за покупку и впоследствии за продажу, часто в убыток себе, так как к колебаниям курса в сторону снижения сторублёвый инвестор относился истерически. Требовали возврата средств с владельцев акционерных обществ, так как по мнению выпускников школ инвесторов, эмитенты намеренно снижали курс акций, чтобы обогатиться на доверчивых покупателях акций. При компании существовала такая школа, ей руководил выпускник финского университета, работала она с утра и до позднего вечера. Занятия проводились бесплатно. Ещё толпа программистов компании неустанно трудилась над созданием роботов, которые следили за позициями и, в зависимости от заданных параметров, покупали бы или продавали бумаги инвестора. Затея была сомнительной, так как разработчики были все начальниками отделов или минимум менеджерами проектов, рабочее время проводили в обсуждениях очередей на границе, стоимости страховок на свои экипажи, упоминания элитных районов своего проживания, демонстрации сортов испиваемого чая и листания интернетатв поисках электронных новинок, за которыми ничтоже сумняшеся ходили в рабочее время в псевдоэлитные салоны на Владимирской и которые потом вертелись и настраивались на рабочем месте. Однажды оторвавшись от своего привычного времяпрепровождения, один из деятелей изрёк, что его поделие, которое он нарёк ацким сотоной, увело в минус его тестовую позицию. Сообщение крайне развеселило присутствующих, в том числе начальника, до этого спавшего на своих кулаках.
Фондовый рынок сродни казино. Здесь свои ритуалы, способы определения прибыльности вложений, слухи о предстоящих взлётах и падениях, откровенная реклама сомнительных инвестиций в виде свиных желудков, которые хорошо пойдут к Рождеству, фаршированные гречневой кашей. При этом продавец никогда не ел их и не собирается, как, впрочем, никогда не видел сырой нефти и пшеницы. Люди находят смысл жизни в рисовании графиков и выискивании закономерностей роста и падения курсов, свято верят, что маленькие компании выгодны для вложений как имеющие потенциал роста, не учитывая, что мелочь часто загибается на старте не выдерживая конкуренции с крупными игроками. Отдать деньги кому-то в бизнес и наблюдать с пригорка как этот бизнес ведётся, заманчиво, особенно ожидая прибыли, но если не быть готовым к возможному пролёту, конец может быть трагическим. Если не относиться к фондовому рынку как к казино и лотерее, лучше не ввязываться.
Да так и было люди не знали зачем они куда их девать и отдавали за бесценок, а кто был у власти воровал пользовались этим становясь милиордерами и олигархами, в поссоветском пространстве простой народ везде одурачили...........
Да так и было люди не знали зачем они куда их девать и отдавали за бесценок, а кто был у власти воровал пользовались этим становясь милиордерами и олигархами, в поссоветском пространстве простой народ везде одурачили...........
купил утюг...