Если зайти в иммиграционный суд в Арлингтоне, штат Вайоминг, сцены работы судебной системы обрушатся на вас со всех сторон.

В переполненных залах один из судей перескакивает с одного дела на другое, открыв 85 дел за день. Несколько других судей ненамного отстают от него.

Судья в зале номер 2 судья приготовил нерадостные новости для Эдит Шинжи, женщины из Камеруна, просящей политического убежища. После четырнадцатилетней задержки ей наконец-то назначили день заседания. В последнюю минуту судья решил заняться делами мигрантов из Латинской Америки. Её слушание снова отложили, теперь до 2019 года.

В зале номер 8 слушалось дело о депортации Дамиана Мартинеса из Мексики. Судья вскоре обнаружил что Дамиан — это четырёхмесячный младенец, дремлющий на плече своей матери. Каким-то образом дело младенца попало в отдельное производство. Обезумевшая мать, не имеющая адвоката, не имеет понятия как решить проблему.

Судья смог только велеть ей обеспечить явку Дамиана на следующие заседания.

Американские иммиграционные суды, загруженные очередями из более чем 520 000 дел, не справляются с нагрузкой и, по словам адвокатов, судей и правительственных чиновников, всё чаще оказываются не в состоянии вынести своевременные и справедливые решения в пользу людей, оспаривающих депортацию или просящих убежища. Недостаток судей, измотанные сотрудники и горы дел, годами лежащие в толстых папках, парализовали 56 судов по всей стране задержками и бюрократическими проволочками.

Суды станут крупным препятствием на пути Трампа и его планов по депортации трёх миллионов иммигрантов, которые, по его словам, имеют криминальное прошлое. Большинство депортаций, по меньшей мере несколько сотен тысяч, должны быть одобрены судами.

Трамп также сказал, что он планирует заморозить приём на работу сотрудников в федеральные органы власти, что не позволит увеличить число судей и их помощников. Без значительного пополнения людскими ресурсами суды скорее всего замедлят депортацию вплоть до полной остановки.

Четыре года назад в иммиграционном суде в Денвере дела рассматривались живо, но судьи уже начинали беспокоиться из-за задержек, достигающих 18 месяцев. Сейчас в Денвере задержки самые большие по всей стране. Большинство дел отложены на более чем пять лет. В Арлингтоне, где показатели работы судов выше всех, у восьми судей на очереди 30 000 дел, некоторые из которых назначены на 2022 год.

«Система хромала, но сейчас наступил переломный момент», – говорит Бенджамин Джонсон, исполнительный директор Национальной ассоциации иммиграционных адвокатов.

В отличие от остальных федеральных судов судебной системы, иммиграционные суды контролируются Управлением юстиции, из-за чего на них влияют политические изменения, принятые в Вашингтоне.

Очередь начала формироваться много лет назад с того момента, когда Обама активизировал иммиграцию, а Конгресс ограничил расходы. Прекращение найма на работу в Управление юстиции в связи с секвестрованием бюджета с 2011 до 2014 года усугубило ситуацию.

За последние два года администрация добилась от Конгресса права на расширение штата сотрудников и число иммиграционных судей выросло с 65 до 300. Но судебные заседания проходят очень медленно. Поскольку каждый судья рассматривает около 750 дел в год, судам нужно принять на службу ещё 520 судей, чтобы избавиться от очереди.

Основной поток дел появился после хлынувшего в 2014 году потока беженцев из Латинской Америки. В конце 2014 Управление юстиции приказало судам рассматривать дела по предоставлению политического убежища родителям с детьми из Латинской Америки в первую очередь, откладывая остальные дела. Руководство наделялось, что те, кому будет отказано в убежище, будут быстро депортированы, давая понять остальным что лучше остаться дома.

Судья Пол Шмидт наблюдал за последствиями этого решения из своего кабинета в скромном зале арлингтонского суда.

«Это полный хаос», – сказал он в интервью после ухода на пенсию в июне после почти двадцати лет службы.

Шмидту поручали дела, которые не были первоочередными. До этого его список насчитывал более 10 00 дел. Все даты заседаний в его календаре были назначены на 6 лет вперёд.

Шмидт вспоминает шок на лицах, стоявших перед ним людей, когда он объявлял им даты, когда решение могло быть принято.

«Людям стало понятно, что эти даты взяты с потолка», – сказал он. – «Это лишало веры в судей. В суд больше никто не верил».

Управление юстиции признаёт, что план перехода на быстрые рельсы не сработал. По всей стране начиная с 2014 года было открыто более 161 000 дел на родителей и детей из Латинской Америки, но рассмотрено только около 67 000, то есть около 40 процентов. Другие дела рассматриваются с черепашьей скоростью, так как иммигранты, опасаясь за свою безопасность, выдвигают аргументы в свою защиту.

В почти 41 000 закрытых дел судьи приняли решение против иммигрантов и велели депортировать их. Но на практике федеральные агенты выдворяли только опасных преступников, а число депортированных семей без криминального прошлого оказалось незначительным.

«Система призвана исполнять решения, а не рассылать послания», – сказал Шмидт.

Трамп сказал, что выдвинет на должность генерального прокурора своего кандидата Джеффа Сешнса, республиканца от штата Алабама, ярого сторонника жёстких мер против иммигрантов. Имея значительную власть над иммиграционными судами, Сешнс сможет назначить строгих судей и изменить процедуры таким образом, чтобы система смогла работать быстрее и стать более жёсткой.

Сешнс может отменить назначение около 75 судей, выбранных нынешним генеральным прокурором Лореттой Линч и выбрать судей на свой вкус. На это может уйти год или больше. И власти Сешнса может оказаться недостаточно, чтобы уменьшить очереди.

Растущие очереди создают новые проблемы. Люди, которые приходят в суд с историями об ужасных опасностях, заставивших их бежать из дома, понимают, что их никто не будет слушать на протяжение многих лет. Обстоятельства меняются, показания устаревают, свидетели уходят. Дела плетутся или рассматриваются неправильно.

Когда Реина Рохас де Аяла впервые подала заявление о политическом убежище в Арлингтоне в 2012 году, у неё были веские доказательства, что она окажется в могиле если её, заставят вернуться в Сальвадор. Ко времени слушания дела спустя четыре года, обстоятельства посчитали незначительными, хотя опасность дома не исчезла.

Аяла, которой 43 года, жила в Вирджинии с мужем из Сальвадора, который является легальным иммигрантом. Но у неё не было документов, и в 2009 году она вернулась в Сальвадор чтобы попытаться получить документы и вернуться на законных основаниях, взяв с собой двоих детей, родившихся в США.

Беда пришла со стороны сына, живущего в Сальвадоре, Самуэля Аялы, которому 26. Он требует деньги, чтобы заплатить долги бандитам.

 «Он был грубым, говорил, что ему надо достать деньги», – говорит мать. – «Я сказала ему, чтобы он нашёл работу. Много раз он пинал и бил меня». Опасаясь, что он может её убить, она отправила своих американских детей в Вирджинию на самолёте, а сама пошла на границу просить убежища.

Со временем бандиты пришли к сыну, угрожая всей семье. Он сбежал в США, помирившись с матерью. Но теперь её дело, основанное на угрозах сына, разваливается.

На слушании её дела судья отказал ей в убежище но согласился не депортировать её. Она находится в иммиграционном лагере вместе со своей семьёй, но неизвестно как долго она пробудет здесь.

Многие иностранцы не могут бесконечно платить адвокатам, а в судебной системе где нет предоставляемого государством защитника, волонтёры неохотно берут дела, которые могут тянуться годами.

Среди нуждающихся в адвокате есть женщина, перешедшая границу в августе 2014 года после того как она несколько месяцев, скрывалась в своём обветшалом доме в сальвадорских горах, защищая свою семью от бандитов. Когда она не смогла заплатить 6 000 долларов, они пришли в школу к её дочери, вытащили дочь на улицу и избили её до потери сознания.

«Я видела её кровь», – говорит 36-летняя женщина, которая просила указывать только её инициалы, З. А., которые она использует в деле. Всё ещё напуганная, прожив два года в Вирджинии в маленькой квартирке, она держит занавески закрытыми и не зажигает свет.

У дочери остались шрамы, которые убедили судью предоставить ей убежище в январе. З. А. тоже должна была выиграть дело, но государство потеряло её дело. Потребовалось участие адвоката, чтобы восстановить материалы, но дело З. А. будет рассматриваться только в мае следующего года.

«Дело может быть рассмотрено за 10 минут», – говорит судья Кристина Уилкс. – «Но суд завален, никто не будет этим заниматься».

Для застрявших в судах людей плюсом является возможность оставаться в США легально, многие их них получили разрешение на работу. Но для ищущих политического убежища бесконечное ожидание сродни агонии. Пока их запрос не одобрят, они не могут помочь супругам и детям избежать тех опасностей, из-за которых они сбежали.

Ещё один иммигрант сбежал из Эфиопии в 2012 году буквально из-под носа у полицейских, собиравшихся его арестовать. Судья в Арлингтоне назначил слушание по его делу на 2019 год. Его жена и двое маленьких сыновей, оставшиеся в Эфиопии, постоянно подвергаются преследованиям.

«Мои дети страдают из-за меня», – говорит мужчина, просивший называть только его инициалы, С. И. – «Я обычно звонил им два раза в день. Но потом я перестал им звонить, потому что я чувствую, что обманываю их. Я был общительным, но теперь я сам не знаю кто я такой. Я просто сижу дома один».

0

0