На пике рыночной мании 1967 года автор Джордж Гудман точно подметил настроение, сравнив его с сюрреалистичной вечеринкой, которая заканчивается только когда «чёрные всадники» врываются в двери и закалывают тех, кто остался. «Те, кто уйдут раньше, спасутся, но бал такой пышный, что никто не хочет уходить, пока он не кончился. И все постоянно спрашивают который час. Но ни у одних часов нет стрелок».

С тех пор каждые десять лет глобальные рынки переживают такую вечеринку. В конце 1960-х мания была по поводу «классных пятидесяти» американских компаний типа «Дисней» и «Макдоналдс», которые были «звёздами танцпола» акций того времени. В конце 1970-х это были природные ресурсы, от золота до нефти. В конце 1980-х это были японские акции, а в конце 1990-х это был бум доткомов. В прошлом десятилетии инвесторы толпой двинулись за ценными бумагами, обеспеченными недвижимостью и на развивающиеся рынки от Бразилии до России. В любом случае большинство гостей вечеринки находились на рынке, когда наступал крах.

Сегодня на арене технологическая мания. Инвесторы снова глядят на часы без стрелок, и не замечают риск. Бесприбыльные стартапы, которые смело во время краха доткомов, консолидировались в олигополию, состоящую из выживших лидеров типа «Гугла» и «Эппл». Это гиганты с реальными доходами, поэтому число признаков иррациональной эйфории возрастает.

Один из признаков – агрессивные продавцы, предлагающие инвестиционные пакеты с разными перспективами для одного и того же продукта. В прошлом десятилетии они предлагали Бразилию, Россию, Индию и Китай в одном флаконе как БРИКС. Совсем недавно они упаковали «Фэйсбук», «Амазон», «Нетфликс» и «Гугл» как «ФАНГ», потом, когда имена и перспективы изменились, заменили их на «Алфабет», «Эппл» и «Майкрософт» что создать «Фаама». Другие объединяют самые горячие технологические компании Китая в «БАТ» из «Байду», «Алибаба» и «Тенцент». Из чего бы не состоял микс, мания акронимов обычно является признаком пузырчатого мышления.

Семь из десяти самых дорогих компаний в мире находятся в технологическом секторе, что соответствует пику конца 1999 года. Поскольку американский фондовый рынок марширует к новым высотам – «Доу Джонс» на этой неделе достиг 22 000 пунктов – всё внимание усиленно сосредотачивается на акция технологических гигантов. Быки говорят, что «Эппл» неизбежно станет первой компанией ценой в триллион долларов.

Неважно как сюрреалистично будет выглядеть конец, бум всегда обычно начинается с реальной инновации. В прошлом мании вызывались восхищением каналами, телеграфом и автомобилем. Но с момента бума 1830-40 годов, вызванного постройкой железных дорог, мир не видел идущих один за другим бумов типа пузыря доткомов конца 1990 и того, который мы видим сегодня.

Эра доткомов видела восхождение крупных компаний которые создавали основу интернета, включая «Делл», «Майкрософт», «Циско» и «Интел, и стартапов, которые обещали раскрыть свой революционный потенциал. Сегодняшнего буму не хватает популярного имени, потому что инновации – от интернета вещей до искусственного интеллекта и машинного обучения – расплывчаты и их трудной определить. Если и существует единое направление, то это расширяющаяся ёмкость собранных данных, которые основатель «Алибаба» Джек Ма назвал «электричеством 21-го века».

Market excitement about authentic technology innovations enters the manic phase when stock prices rise faster than justified by underlying economic growth. Since the crisis of 2008, the

Восхищение рынка по поводу оригинальных технологических инноваций вступает в маниакальную фазу, когда цена акций растёт быстрее, чем экономика. Со момента кризиса 2008 года экономика США восстанавливалась на уровне около двух процентов, грубо говоря на половину меньше чем весь прошлый век. Области роста в этой среде ограничены. Нефть не так эйфорична с упавшими ценами, а регуляторы требуют от банков приглушить музыку. В последнем отголоске 1999 года технология снова считалась лучшей вечеринкой в городе.

Справедливо заметить, что цены сегодня не так завышены, как в 1999 году. Крупные технологические акции выросли за эту декаду на 350 процентов, начальный уровень диапазона предыдущих бумов, которые видели прирост от 300 до 1900 процентов. Только несколько избранных технологических компаний – в основном интернет-гиганты – торгуются на уровне близком к ценам эры доткомов, когда среднее соотношение цены к прибыли для технологических компаний пробило 50. Средний уровень для этого сектора сегодня составляет 18.

Тем не менее, шкала сегодняшнего технологического бума не совсем ясно видна, потому что большинство инвестиционных акций перешли в руки больших частных игроков. В 1999 году около 550 стартапов выпустили акции, и после того как для многих это закончилось катастрофой, правительство ужесточило правила работы публичных компаний. Отчасти чтобы обойти эту красную полосу, в этом году только 11 технологических компаний стали акционерными обществами. Многие вместо этого получают деньги от венчурных капиталистов или частных инвестиционных фондов. Венчурные капиталисты вливали более 60 миллиардов долларов в технологический сектор в год в течение последних трёх лет – самый крупный финансовый поток после пика 2000 года – а частные инвесторы говорят, что видели лучшие времена для зарабатывания денег.

Эти новые частные каналы финансирования создают «единорогов», компании, которые не выпускали акции, но стоят от миллиарда долларов и выше. Единороги редко встречались в 1999 году. Сегодня их более 260 по всему миру, технологические компании стоят во главе списка. И если число признаков того, что единороги лопаются, возрастёт, цена открыто торгующихся технологических компаний тоже не удержится.

Мы никогда не узнаем, когда наступит конец. Но есть критические сигналы, за которыми стоит следить.

Первые это регуляторы. Технологические гиганты сегодня рассматриваются как монополисты в области поиска и коммерции в интернете, и они стремятся получить контроль над такими сферами деятельности как издательство и автомобили, что вызывает тревогу антимонопольных агентств в Европе и в США. Опасения что новые интернет-технологии больше способствуют пустой трате времени и умственной деятельности чем повышению производительности уже спровоцировали откат в Китае, где власти недавно подвергли критике онлайн-игры как «электронный героин». Нападки регуляторов на технических гигантов как на монополии или как компании, снижающие производительность, могут уничтожить привлекательность технологических акций.

Другие сигналы более знакомы. Возвращаясь к «классным 50» акциям 1960-х, почти каждая крупная рыночная мания заканчивалась после того как центральные банки ужесточали монетарную политику и многие люди, которые занимали деньги, чтобы принять участие в игре, попадали в беду. Пузырь доткомов достиг пика в 2000 году, после того как Федеральный резерв увеличил процентную ставку во много раз. Сегодняшний бум также подвержен риску если увеличение инфляции заставит Федрезерв повысить процентную ставку больше чем ожидает рынок.

Наконец, следите когда доходы технарей прекратят соответствовать прогнозам аналитиков. Бум доткомов отчасти произошёл из-за оптимистичных предсказаний уровня доходов технологических компаний, и он пузырь лопнул, когда прибылей стало сильно не хватать. Инвесторы поняли тогда, что их ожидания прибыли от интернет-революции стали нереальными.

Конечно, нет бывает двух бумов, развивающихся по одинаковому сценарию. Мы уже 8 лет находимся на растущем рынке, второе рекордное значение в истории, уступающее только гонке конца 1990-х. Рынок никогда не растёт вечно, и пока очевидно, что мы вступаем в завершающую стадию этого цикла, невозможно сказать будет ли этот момент как в 1999 или 1998, или раньше.

У часов нет стрелок, и чёрные всадники могут возникнуть в любое время.

0

0