Сьюзан Фаулер была, как она вспоминает, «безумно счастлива» в январе 2016 года. В 24 года она устроилась на работу своей мечты – инженером по обеспечению надёжности оборудования в «Убере», где при приёме на работу ей сказали, что компания-перевозчик «суперместо для женщин», хвастаясь 25 процентами женщин-инженеров. У неё было первое свидание с человеком, который стал её мужем, Чедом Ригетти, который управляет стартапом, занимающимся квантовыми вычислениями в Беркли, штат Калифорния, и, как она мечтательно говорит, так же «прекрасен» как Майкл Фассбендер.

После кино она вынула телефон и открыла приложение «Убер», чтобы вызвать машину.

«Нет-нет-нет, – сказал её Ригетти. – Я не пользуюсь «Убером».

«Что? – ответила Фаулер, думая, что он шутит. – Но я там работаю».

«Я езжу только на «Лифте, – сказал он. – Ты читала интервью с директором, Тревисом, когда он говорил, как «Убер» помогает ему с девочками? Он женоненавистник. Я никогда не буду пользоваться его продуктом».

Фаулер грустно улыбается, вспоминая своё первое интервью, после которого она быстро стала знаменитой. Мы сидели в кафе при гостинице «Клифт», украшенном плиткой с чёрно-белыми изображениями животных, и это навело на мысль, что это женщина, которая поддела самовлюблённый молодой Остров наслаждений, ментальность Кремниевой долины, что повлекло за собой падение Тревиса, «которого мы звали «Сиськубер», Каланика и начало осуждения уродского сексуального поведения в Кремниевой долине, которое, подпитываемое сообщениями в «Нью-Йорк Таймс» и каскадом историй, распространилось на Голливуд и затронуло Харви Вайнстайна и Роя Прайса из «Амазона».

В чёрных джинсах, коричневых туфлях и джинсовом пиджаке – «единственная одежда, в которую я могу поместиться» – и с «Фитбитом» на ярко-розовом ремешке, который обошёлся ей в 1 доллар на «Амазоне», Фаулер сегодня 26 лет и она на седьмом месяце. Она выглядит так молодо, что люди «странно смотрят» на неё, говорит она, беспокоясь, что она малолетняя мать.

Она маленькая, с ангельской улыбкой и духом невинности, которые маскируют жёсткую волю. Её учётка в «Инстаграмме» встречает фото Чарли Брауна, который говорит: «Будь самым лучшим», на её кофейной кружке девиз «Аполлона-13», «Неудача не вариант», книги, который она читает, охватывают различные темы, включая муравьёв. Она описывает себя как «мирмеколога-любителя».

Как писала Кара Суишер в «Рикод», Фаулер помогла всем в технологическом секторе, разоблачив ослов, «которым поклонялись как королям» венчурные капиталисты и инвесторы и советы директоров и даже СМИ, свалив их одним «эпическим» постом в блоге из 2 900 слов «о том, что случается, если крутая компания становится заложницей своего всё более дисфункционального и вредного поведения».

Нет никакого сомнения, что когда Каланик встретил на рождественской вечеринке недавно начавшую работать Фаулер, которая ходила с широко открытыми глазами, он и думать не мог, что она станет инспектором, который успешно конфискует его ключи от машины за опасную езду одним только постом в блоге. Но это была роль, к которой Фаулер готовилась всю жизнь. Распутники Питера Пена получили расплату в виде милого стоика.

У неё было, как она сказала «нетрадиционное воспитание». Вторая из семи детей в маленьком городке сельской части Аризоны под названием Ярнелл. Её отец был пастором евангелистской Ассамблеи Божьей, который в будние дни продавал телефоны и вместе с женой обучал на дому Сьюзан и её братьев с сёстрами. Она так и не попала в среднюю школу.

«Я была в некотором смысле сама по себе, – говорит она. – Я пыталась читать классиков, много ходила в библиотеку, пыталась сама всему научиться. Но меня никто не направлял. Я реально мечтала о том, что когда-нибудь я получу образование».

Она читала «Жизнеописание» Плутарха. «Стоики реально изменили меня, – говорит она. – Всё потому, что их идея была «Ты не можешь контролировать большинство вещей, которые определяют твою жизнь, всё, что ты можешь сделать, это сосредоточиться на становлении самым лучшим человеком». И это меня задело, потому что я тоже считала, особенно в юности, что моя жизнь вне моего контроля. Я действительно хотела иметь возможность учиться и заниматься весёлыми делами и занимательными внеклассными заданиями, которые, как я думала, занимались все мои сверстники».

Фаулер работала на конюшне и няней, чтобы помочь семье. «И я говорила себе, когда мне было грустно-грустно: «Как только я выберусь отсюда, я сделаю что-то великое». И я просто молилась ночью, типа: «Господи, пожалуйста, просто выпусти меня, дай мне возможность уйти. Я обещаю, что это будет на пользу».

В 16 лет она начала «сходить с ума» по поводу своего будущего. «У меня действительно были решительные намерения. Я звонила в университеты и муниципальные колледжи и говорила: «Я реально хочу в колледж. Как можно поступить? Что надо делать?» И они отвечали: «Вам надо подать заявление. Вам надо принести рекомендательные письма». Это был ужас. Я понятия не имела что я делала.

Она узнала, как сдать тесты SAT и ACT (аналоги ЕГЭ). Она составила список всех книг, которые она прочитала, озаглавила его «Домашняя школа Сьюзан Фаулер» и отправила его в Аризонский государственный университет.

«И меня приняли бесплатно», – говорит она всё ещё удивляясь.

Колледж не давал ей заниматься математикой и физикой, чтобы изучать астрономию, так как она не проходила этих предметов в школе. «И я такая: «Нет! Я не позволю разбить свою мечту, коль скоро я нашла то, что мне действительно нравится», – говорит Фаулер.

Она подала заявления о переводе в 10 лучших колледжей и была принята в Пенсильванский университет, где ей сказали, что она может изучать физику и получила огромную финансовую помощь на обучение.

После сложного первого семестра академический отдел попытался отговорить её от занятий физикой. Тогда она пошла в приёмную президента университета Эми Гутманн и оставила сообщение её ассистенту: «В приветственной речи Гутманн сказала, что университет поможет студентам исполнить их мечты».

«Мне ответила сама президент, и она сказала: «Ты права. Это место, где исполняются мечты людей». Она сказал Фаулер, что та может вернуться к своим доскам, и после этого всё было «фантастическим».

Эссе, которое потрясло Кремниевую долину, называлось «Описывая один очень-очень странный год в «Убере», и Фаулер начала его с замечания, что это «странная, увлекательная и слегка ужасная история». Опубликованное 19 февраля, оно потрясло самый дорогой стартап в мире, оспаривая мантру, что великие новаторы находятся выше закона. Пост в блоге был примечателен своим беспристрастным тоном, как будто молодой инженер, покинувший компанию через год, знакомил читателя со всем, что пошло совсем-совсем не так в культуре братух с мешками конопли, сексуальной непристойностью и нечестной конкуренцией.

Фаулер работала первый день в своей инженерной команде, когда её менеджер послал ей серию сообщений в корпоративном чате.

«Он говорил мне, что у него свободные отношения, что его подругу всё время кто-то имеет, но он просто не может этого делать, потому что всё время на работе, – говорит она, делясь своим постом в блоге со мной. – И он реально изо всех сих пытался не создавать проблем на работе, но на самом деле искал женщину для секса. А я такая: «Что за на…? Этого не может быть! Что за дурак?». Но оказалось, что он так давно этим занимается, что он не замечал, что происходит. И я думаю, что большинство из этих мужчин считает, что женщины приходят на эту работу только для того, чтобы найти парня».

Фаулер сделала снимки экрана и обратилась к менеджеру по кадрам, думая: «Они знают, что делать». Но они не стали ничего делать, объяснив, что менеджер был «хорошим работником» и это был его первый проступок, что, как позже обнаружила Фаулер, было не так.

«Почему-то я должна была сказать: «О, он хороший работник? Ну, ладно. Как я могла?” – говорит она, смеясь.

Она написала, что отдел кадров сказал ей, что она может найти другую команду или остаться в прежней, но тогда отчёт о её работе будет неважным. Другой менеджер сказал ей, что, если она заявит об этом в кадры, он её уволит. На фоне маниакального сексистского отношения, число инженеров-женщин в подразделении, где работала Фаулер, сократилось до 6 процентов, что, по словам компании, было слишком мало, чтобы они были достойны получить чёрные кожаные куртки, которые были заказаны для мужчин.

Когда Фаулер заработала немного денег с книги на инженерную тематику «Готовые микросервисы», которую она написала, она пошла в магазин «Мейдвелл» и сама купила себе чёрную кожаную куртку.

«Мне было неважно, что они станут считать меня источником проблем, – говорит она, – потому что я в своей жизни не доходила до такого и не допускала неподобающего отношения к себе. Я не собиралась этого терпеть. Я много работала. Я заслужила большего. И я такая: «Нет. Так не пойдёт. У вас не выйдет».

В своей служебной записке она написала: «Я знала, что мне стоило быть очень осторожной по поводу моего тона если я хотела, чтобы меня воспринимали серьёзно. Много женщин в прошлом заявляло о нарушениях, и многих потом унижали и обходились с ними ужасно. Одна из мыслей, которая пришла на ум, было идеей, что если ты заявляешь о сексуальных домогательствах, то это определит всю твою дальнейшую жизнь. И у меня с этим были проблемы. Но потом, про себя, я поняла, знаешь что? Нет. Вернуться, быть в образе «Стоицизм Сьюзан», чтобы люди знали тебя как несущую свет по поводу плохого поведения, о плохих вещах, которые происходят и законах, которые не исполняются, и о людях, с которыми обходятся недостойно. Почему бы мне это не делать? Это знак почёта».

«И я поднялась не только за себя. Я думала, что я поднялась за всех, с кем, как я видела, обходились недостойно в «Убере». Это было крайне деморализующей средой. Я видела людей, которых допекали или над которыми смеялись, или издевались, и они заявляли об этом, после чего их перемалывало руководство и отдел кадров. И я подумала, что, если я могу в это ввязаться, несмотря на последствия, я должна это сделать».

Как и женщины из Голливуда, с которыми я говорила после падения Вайнстайна, Фаулер думала, что новая открытость в Кремниевой долине по поводу сексуальных домогательств могла стать возможной после выборов Трампа.

«В ту секунду когда Трамп победил, я почувствовала себя особенно бессильной и я подумала: «О боже мой, никто за нас не заступится, – говорит она. – У них Палата, у них Сенат, у них Белый дом. И нам придётся отбиваться самим. Мы сами должны заняться этим».

Единственная женщина в совете компании в то время, Арианна Хаффингтон, которая заявила, что культура «блестящих мудаков» должна прекратиться, пыталась помочь Каланику, советуя ему больше спать и медитировать. Но он устроил очередную заваруху когда решил медитировать в комнате для кормления грудью.

Когда служебная записка Фаулер взорвалась, Хаффингтон контролировала расследование, проводимое Эриком Холдером, собрала и обратилась к сотрудникам, сказав при этом, что хотела «привлечь к ответу высшее руководство». «Убер» впоследствии уволил 20 человек, включая старших сотрудников.

«Я разочаровалась в ней, потому что я ожидала, что она станет адвокатом, – говорит Фаулер, отмечая, что Хаффингтон после поста в блоге появилась на телевидении, настаивая на том, что в «Убере» нет «систематической проблемы».

«У меня были две подруги, которые ходили к ней и Лиане Хорнси, главе отдела кадров, и сообщали о различных домогательствах и дискриминации, – говорит Фаулер. – И потом мне сказали, что много других женщин делали то же самое. И потом Арианна пошла на телевидение на той же неделе и сказала, что нет никакой «систематитческой проблемы». На что я такая: «Нет, вся толпа пришла к тебе буквально на этой неделе». Фаулер добавляет, что главный инженер компании Туан Фам, который знал о её жалобах, по-прежнему занимает свой пост.

Хаффингтон сказала мне, что она согласна с тем, что проблема была «систематическим сексизмом», однако, она не верит, что имели место «систематические сексуальные домогательства». Тем не менее, добавила она, «необходимо отсутствие терпимости даже к единичному случаю сексуального домогательства».

«Я абсолютно поддерживала полное расследование её жалоб, – говорит Хаффингтон. – Вот почему мы привлекли к следствию бывшего генерального прокурора. Я не думаю, что можно сделать что-то больше этого».

Фаулер не уверена. «Один разговор был сразу после моей публикации в блоге, когда я начала получать звонки от друзей и членов семьи и даже знакомых, с которыми я не общалась годами, так как им звонили частные детективы по этому поводу, – говорит она. – И я была абсолютно уверена, что это шло от «Убера» или кого-то близкого компании. Поэтому я отправила электронное письмо некоторым членам совета «Убера» потому что я думала: «Смотрите, я не знаю, отвечаете ли вы за это, но слушайте, если вы этим занимаетесь, пожалуйста, остановитесь».

«И Арианна ответила и она такая: «Тревис заверил меня, что это был не он». А я ей ответила, спросив её: «ОК, ну, тогда не могли бы вы выйти и публично сказать: «Кто бы это ни делал, стоп», если это кто-то делал. Хаффингтон сказала мне, что «совет получил полное заверение от менеджмента что ничего такого не происходило и не случится».

Беседуя ранее в этом месяце с «Уолл-стрит джорнэл», Хорнси, которая пришла в «Убер» через месяц после ухода Фаулер и за месяц до публикации знаменитого поста, задали вопрос общалась ли она с Фаулер.

«Я сказала ей совершенно открыто «Спасибо», потому что она подняла тему, которая инициировала перемены», – сказала она. – Я не знаю, есть ли смысл от встречи с ней. Я сейчас серьёзно работаю на пользу моих сотрудников. Она бывший сотрудник».

Фаулер разместила в «Твиттере» снимок экрана той части интервью, добавив: «О-о-о, огонь» и «Я ей правда-правда не нравлюсь».

По совету подруги Фаулер наняла телохранителя на несколько недель после публикации её провокационного эссе.

Он думает, что Кремниевой долине нужно избавиться от практики запрета на обращение в суд. «Когда вы приходите на работу в эти компании, они заставляют вас отказаться от вашего конституционного права на судебный иск», – говорит она.

Фаулер обратилась с этим в Верховный суд, и по своему обыкновению она изучает программу юридического факультета Колумбийского университета, чтобы больше знать о своих правах.

Сейчас она работает в журнале «Страйп» редактором технического сектора. Ещё она сотрудничает с «Вёрв», кадровым агентством в Голливуде, создавая фильм на основе своих воспоминаний, который агентство описало мне как смесь «Эрин Брокович» и «Социальной сети».

Тем временем Фаулер по-прежнему читает Стоиков (пока Каланик борется с советом по вопросу кто должен управлять компанией, которую он основал). «Я думаю, именно сейчас, когда Трамп в Белом доме, кто знает, что происходит с Северной Кореей? Потом у нас происходят природные катаклизмы. Как будто тебя носит по океану, а там ничего нет. То, к чему я возвращаюсь, и что помогает мне двигаться дальше, это стремление делать добро в любой маленькой точке мира, где мы можем оказать влияние, неважно, насколько она мала».

Когда я уходила, я спросила Фаулер, знает ли она пол ребёнка.

«Девочка, – сказала она лучезарно улыбаясь. – Я так рада. Я сейчас типа: «Надо сделать мир лучше, чтобы ей не пришлось сталкиваться с этими вещами».

0

0