Марк Цукерберг вышел невредимым со слушаний в сенатском комитете во вторник, и ему удалось это по большей части из-за того, что большинство сенаторов, которые задавали ему вопросы, понятия не имели как работает «Фейсбук», что может решить его проблемы, или даже чего они пытаются достичь, вызвав исполнительного директора для дачи показаний, разве что красиво поговорить.

Что стало ясно в первый день слушаний Цукерберга, так это то, что многие американские законодатели не в курсе технологий 21-го века.

В результате вопрос, который должен был стать центром слушаний – «защита личных данных, их использование и злоупотребление ими», как огласил сенатор Чак Грассли – стал одним из ряда вопросов. И в тот момент, когда стране был нужный толковый разговор о тайне личной жизни, всё, что она получила, было вопросами не по теме и осечками.

Были исключения: сенатор от Калифорнии Камала Харрис, которая давила на Цукерберга из-за его неспособности объяснить, как активно «Фейсбук» отслеживал активность пользователей за пределами собственной платформы и спрашивала почему компания не информировала пользователей в 2015 году что их данные были переданы в «Кембридж аналитика». Но в большинстве случаев казалось, что законодатели просто спрашивали Цукерберга как работает «Фейсбук». Несколько вопросов продемонстрировали невежество по поводу самых основ платформы и её бизнес-модели.

«Как вам удаётся сохранить модель, в которой пользователи не платят за услугу?» – спросил сенатор Оррин Хетч.

«Сенатор, мы публикуем рекламу», – ответил Цукерберг.

«Сколько категорий данных вы храните, хранит «Фейсбук», из категорий, которые вы собираете?» – спросила сенатор Деб Фишер.

«Сенатор, не могли бы вы пояснить, что вы имеете в виду под категориями? – сказал исполнительный директор «Фейсбука». – Я не совсем уверен, что имеется в виду».

В одном из самых запомнившихся диалогов сенатор Джон Кеннеди начал говорить Цукербергу, что пользовательское соглашение «Фейсбука» «хреновое», затем перечислил ряд шагов, которые «Фейсбуку» необходимо предпринять, чтобы улучшить защиту данных, лишь для того, чтобы неоднократно услышать от Цукерберга, что эти меры уже приняты.

Кеннеди: «Вы согласны вернуться и работать над предоставлением мне больших прав по удалению моих данных?»

Цукерберг: «Сенатор, вы уже можете удалять любые существующие данные или удалить все ваши данные».

Кеннеди: «Вы согласны расширить мои права запрещать вам передавать мои данные?»

Цукерберг: «Сенатор, опять, я считаю, что у вас уже есть такая возможность…».

Кеннеди: «Вы согласны дать мне право взять мои данные в «Фейсбуке» и перенести их на другую социальную медиаплатформу?»

Цукерберг: «Сенатор, вы уже можете делать это…».

Неспособность сенаторов к пониманию позволила Цукербергу избежать важных не отвеченных вопросов о степени мониторинга данных «Фейсбуком» и почему компания не была более прозрачной для пользователей в вопросах как использовались их данные и как ими злоупотребляли.

Вопросы сенаторов также шли в разнобой. Они начинались с проблем типа российского вмешательства в кампанию 2016 года и заканчивались агрессивными выступлениями и недостаточной прозрачностью рекламы выборов – все моменты, которые досаждают «Фейсбуку» несколько месяцев, кроме несопоставимых проблем, которым нужно другое решение.

Даже по вопросу нарушения защиты личных данных сенаторы требовали от исполнительного директора объяснения почему пользователи должны доверять «Фейсбуку», а не ответа какие конкретные шаги должны быть предприняты чтобы пользователи получили больше контроля за своими данными и их распространением. Это дало Цукербергу возможность вернуться к знакомой ему теме: принятие ответственности и улучшения дел. Они по большому счёту не настаивали, почему он не сделал этого много лет назад.

Возможно единственный раз Цукерберг по-настоящему попал под пресс, когда Харрис потребовала у него объяснить почему «Фейсбук» не сообщил публике о деле «Кембридж аналитика» в 2015 году и почему это не случилось, пока его не вынудили сделать это репортажи в этом году.

«Вам известен кто-либо из руководства «Фейсбука», кто вёл переговоры, когда было принято решение не информировать пользователей? – спросила Харрис. – Или вы считаете, что таких разговоров не было?»

«Я не уверен, велись ли разговоры об этом», – сказал Цукерберг.

Другие сенаторы задавали с виду важные вопросы, которых Цукерберг смог избежать из-за их постановки. Он обошёл вопросы об использовании «Фейсбуком» личных данных с целью извлечения прибыли от рекламы поправив сенаторов, когда они высказали мнение, что «Фейсбук» продавал эти данные. (Он обменивается данными, но технически не продаёт их).

Цукерберг прошёл серьёзную подготовку с помощью адвокатов, консультантов и советников за несколько дней до слушаний. Он был абсолютно спокоен и авторитетен и выглядел раскаявшимся и уважительным, когда слушал вопросы.

Но никакого напряжения не было. Брал Цукерберг на себя ответственность? Брал. Отвечал «Фейсбук» за сохранность содержимого пользователей? Отвечал. Он был открыт для контроля? Да.

Когда бы законодатель ни указывал на что-то, что «Фейсбук» сделал неправильно, он говорил о том, что компания сделала, чтобы это исправить. Когда он не мог ответить на вопрос, он просто обещал вернуться с этим к законодателям позже.

Похоже, не было более ясного знака, что Цукерберг вышел сухим из воды, чем, когда он, получив возможность передохнуть от вопросов, ответил: «Мы способны на большее».

0

0